Вернуться домой - Страница 32

«О, проклятье, я вновь неудачно выступила», – подумала Роксанна. Затем вздохнула и вопросительно взглянула на мать. Та лишь сочувственно посмотрела в ответ и пожала плечами.

Трудно поверить, но было время когда Илка всерьёз бунтовала против гнёта семьи – что привело к трагическим и гибельным последствиям. Нельзя сказать, что Роксанна не считала случившееся с сестрой ужасной трагедией, просто это произошло добрый десяток, точнее почти четырнадцать лет тому назад, но иногда Илка вела себя так, будто с того дня не прошло и года. Никто не смог бы полностью забыть о потере своих детей, своих малюток, и Роксанна не осуждала сестру, оплакивающую их утрату, но считала, что давно пора прекратить нападки на родных за их невинные высказывания. К тому же, если бы сестра последовала всеобщему совету, услышала мольбы родителей и бросила сукина сына, когда тот впервые поднял на неё руку, то беды бы не случилось. И вообще ничего бы не произошло, мрачно подумала она, не решись Илка выйти замуж за того подонка. С другой стороны, признала она печально, сама-то она кто такая, чтобы судить, – видит Бог, её поступками тоже не всегда можно было похвастаться. Но всё равно, не стоило Илке связываться с Дэлмером Чавесом. Она поджала губы. Никогда. Муж сестры, да и вся его семейка, снискали дурную славу из-за скверного нрава, беспробудного пьянства и потребления наркотиков – большинство местных жителей считало их ленивыми бездельниками, склонными не работать, а воровать. Но разве Илка слушала встревоженных, доведённых до крайности родителей? Друзей? Нет. Все пришли в ужас от того, что на своё восемнадцатилетие она сбежала с Дэлмером в Рино, штат Невада, и вышла за него замуж.

Было недостаточно, мрачно размышляла Роксанна, того, что Дэлмер жестоко обращался с Илкой на протяжении двух лет их семейной жизни. Когда та набралась мужества и сообщила ему о своём уходе, он страшно отомстил. В ту кошмарную октябрьскую ночь, находясь под действием наркотиков, угрожая оружием, он посадил свою семью в грузовик и погнал по извилистой дороге Дубовой Долины. Несмотря на слёзы и мольбы Илки, спустя десять бесконечных миль, он резко свернул с дороги и врезался в дерево. Сестра, хоть и сильно пострадавшая, оказалась единственной выжившей в той аварии. Её трёхмесячная дочь и четырнадцатимесячный сын погибли. Всего лишь в двадцать лет она потеряла мужа и двоих детей.

Местные жители ужаснулись и разрывались между гневом на Дэлмера и горем из-за бессмысленной, жестокой потери двух невинных жизней. Илка, как единственная оставшаяся в живых, стала той, на ком сосредоточились все чувства и внимание Долины; даже незнакомцы подходили к ней, чтобы выразить сочувствие в связи с трагедией. Едва ли нашёлся хоть один человек, не осудивший Дэлмера, только семья и друзья скорбели о его утрате.

Бросив из-под ресниц внимательный взгляд на Илку, Роксанна признала, что сама нелегко пережила ту катастрофу – сердце до сих пор болело за сестру, но при этом она желала, чтобы Илка пришла в себя, перестала быть такой мнительной и вспыльчивой. Конечно, частично виной всему являлось и то, что все они стремились делать вид, будто ничего не произошло, пытались забыть о том, что Илка вышла замуж за подонка, который избивал её, и продолжал делать ей детей. Роксанна скривилась. Она могла вечно сострадать сестре по поводу малышей – Брэма и крошечной Руби – но нимало не сочувствовала по поводу выбора в мужья парня из одной из самых худших в долине семей, известной насилием и употреблением наркотиков. Иисусе! Дэлмер Чавес. О чём только Илка думала? Роксанна вздохнула. Опять она пытается судить. И это после того, что случилось между ней и Джебом Дилэни? Роксанна нахмурилась. Гормоны, решила она, можно обвинить во всех мировых бедах.

Словно почувствовав взгляд Роксанны, Илка подняла глаза.

– Что? – спросила она.

– Мм, ничего, – ответила Роксана. – Просто задумалась.

– Знаю, о чём ты думаешь, – отрезала Илка. – «Ох, бедная Илка. Она такая мнительная». Я права?

Роксанна почесала подбородок, пытаясь сделать выбор: быть честной или избежать конфликта. Если они с сестрой собирались найти общий язык, то сначала стоило прекратить осторожничать друг с другом.

– Да, ты права. Я так думала.

Илка поднялась.

– Ну, большое тебе спасибо. Попробуй сама лишиться всего самого дорогого для тебя и посмотришь, каково это.

С поднятым вверх подбородком и напряжённой спиной, Илка вышла из комнаты.

Чувствуя себя последней мерзавкой, Роксанна посмотрела на мать и пробормотала:

– Я только хотела быть честной.

Хелен вздохнула:

– Не переживай так, милая, – ты сделала всё правильно. Не твоя вина, что она такая обидчивая. – Мама выглядела несчастной: – Просто подошло время. Почти весь год она хорошо справляется, но вот когда наступает октябрь…

Роксанна была поражена.

– О, Господи! Я забыла. Осталась всего лишь пара недель до… – она сглотнула. – Чёрт меня дернул за язык!

Она вскочила на ноги.

– Я поговорю с ней. Постараюсь сгладить острые углы.

– Только осторожно. И не расстраивайся, если ничего не выйдет. В большинстве случаев она просто отсиживается в своей комнате несколько часов, потом выходит и ведёт себя, словно ничего не случилось. – Хелен скривилась: – И мы с твоим отцом не противимся этому – знаем, что это неправильно, но порой нам проще поступить так, чем требовать от неё объяснений.

Хлопнула задняя дверь, и обе женщины посмотрели в том направлении. Крупный, крепкий мужчина неторопливо прошёл через кухню и, увидев в гостиной Хелен и Роксанну, остановился как вкопанный, ухмыльнулся и схватился за сердце.